24.09.2008 в 12:15
Пишет sariku:Не сойти с ума
Автор: sariku
Бета: rony-robber
По заявке: Inserta
Фандом: Bleach
Пейринг: Бьякуя/душа Хисаны/Рукия
Рейтинг: G
Жанр: Angst, Memories
читаем?
Кучики задвинул седзи и прислонился лбом к деревянным планкам. Уже неделю он сходил с ума. Самым натуральным образом.
Когда умерла Хисана, он отчасти был рад ее посмертной просьбе найти сестру – это помогало держаться. Тем более что Кучики рос один, и сестренка или братик были его детской мечтой. А теперь появилась возможность ее осуществить…
Кто ж знал, что все так выйдет!
А еще Кучики в теории любил детей. На практике общаться как-то не доводилось. Пока он был занят поисками, воображение рисовало ему заманчивые картины – как этот пустой пыльный дом снова оживает, как его снова будут ждать и у него опять будет кто-то близкий, с кем можно будет поговорить, кому можно что-то рассказать…
Стоя перед закрытыми дверями в академии, такими до боли знакомыми, Бьякуя нервничал, пожалуй, сильнее, чем на выпускном экзамене. Сердце стучало…
А еще он хотел, чтобы она была похожа на Хисану. Чем-то ее напоминала.
Видимо, у слышавших это Ками было слишком жестокое чувство юмора!
Похожа… Слишком! Невозможно!
Кучики сходил с ума. Призрак жены, пугавший его раньше во снах, ожил, и теперь потерянно бродил по дому. Сталкиваясь с ней, Бьякуя собирал всю свою волю в кулак, чтобы не отшатнуться и не закричать.
Копия… Сестры ведь не могут быть так похожи!
Или могут?
Но только внешне. Да и ростом ниже. И все же, все же…
Проклятое сходство ужасно мешало, даже зная что это не Хисана. Словно кто-то услышал его молитву и вернул ее к жизни… Вот только боги или демоны?
Выходишь утром к завтраку и вот – она сидит как живая. Та же юката в ирисах, тёмная прядка через лицо, и кажется что все было кошмарным сном, и хочется подойти, обнять сказать что-то, заплакать… А вместо этого «С добрым утром Нии-сама!» – как удар ножом в сердце. Другой голос, другие жесты, другие манеры… И ведь интересно поговорить с ней, узнать больше о ее жизни там, в Руконгае, но невозможно переступить через себя.
И тело с рассудком стараются держаться как можно дальше – разум прячется за догмами, вежливостью и воспитанием.
И тянутся дни, недели, похожие на кошмар, когда по дому бродит что-то чужое, завладевшее телом любимой. И, просыпаясь от слез, Бьякуя думает, что бедная Рукия ни в чем не виновата, просто он боится ее, боится забыться и сделать что-то неподобающее.
Вечер. Дымка заката над садом. Кучики, безумно усталый, возвращается из патруля. Она стоит как и раньше, на терассе, смотря на небо. И ноги сами идут, и губы замирают в нескольких сантиметрах от ее шеи. Нет!
- Нии-сама! Почему вы шатаетесь? С вами все в порядке?
«Нет, нет, нет… Не она! Ее уже ничто не вернет! И как, я мог спутать?! Она другая… Во всем!»
И пусть хоть весь Готей шепчется, но в действительности он даже пальцем ее не тронет.
«Хисана, милая, за что мне это?! Кто эта девушка?.. За что мне все это? Это твоя месть?!»
И слезы капают на фамильный шарф…
Кучики не плакал на похоронах, не плакал и потом – не мог. А теперь… И сны, которые сводят с ума, где эти двое сливаются в одну – совсем иную, незнакомую, пугающую…
Прося Укитаке не выдвигать ее в высший офицерский состав, он чувствует себя последним подонком. Кто он такой чтоб мешать ее карьере?! С ее рейацу она далеко пойдет. И, возможно, быстро умрет. И тогда все – конец мучениям, ежедневному помешательству.
Сколько можно боятся возвращаться в собственный дом и для этого задерживаясь допоздна в офисе Шестого отряда! А еще спрашивают, нужен ли ему лейтенант. Зачем? Что он будет делать в сводное время?
И сны… Снова сны. Но теперь уже совсем другие. Где рука сама тянется к шее – задушить.
Ну как, как можно так жить?! Слава Ками, она сама старается не попадаться на ему глаза. Неужели боится? Или чувствует угрозу?
Сидит у стола. Та же поза… Нет, не она. Совсем не она. И если ее убить, то всё равно ничего не изменится.
Вежливая, тихая, покорная. Где же та бойкая девочка из Академии? И мысли о собственном моральном уродстве. Она ведь даже не догадывается, о чем ты думаешь, Кучики! Подойди, сломай лед, поговори с ней! Хватит ее боятся и прятаться по углам!
Вдох-выдох, подойти. Вот-вот…
- Нии-сама, я уже ухожу, не буду мешать.
Время тянется как карамель. Все проходит. Весны больше не будет. И милый образ в сердце все менее четок, и снов больше нет. Вообще. А та другая, что заняла твое место в доме, а по мнению многих и в постели, все еще ходит, душит…
Все как ты просила, Хисана.
Твоя душа довольна?
А Рукия? Просто живет в этом доме. Вы с ней словно праллельные прямые. Ты даже ничего он ней не знаешь. Уже не боишься, но и знать не желаешь.
Теперь, встретившись ненароком в коридоре, от тебя отшатывается она.
Кучики задумчиво ходит по дому. Ушла. На грунт. Она ведь хотяла с тобой поговорить, а ты? Привычка…
Рука лениво поднимает выпавшую из стопки папку, открывает. И снова, почти забытые слезы подкатывают к горлу. Как там дразнилась в далеком детстве Йоруичи? Плакса-тян? Так вот ты все такой же, Бьякуя. Тоже мне – глава клана.
Руки бережно переворачивают один лист за другим, персонажи узнаются по атрибутам и номерам на плащах. Зайчики, медведи, кошечки… И он сам – смешной чибик в кейсекане, с подписью «братик». Не «господин уважаемый старший брат», а вот так – просто и душевно «братик»…
Значит все-таки можно как-то пройти через эту крепостную стену отчуждения и удушливой тишины?
Папка аккуратно прячется в ящик рабочего стола.
Я подожду пока ты вернешься.
URL записиАвтор: sariku
Бета: rony-robber
По заявке: Inserta
Фандом: Bleach
Пейринг: Бьякуя/душа Хисаны/Рукия
Рейтинг: G
Жанр: Angst, Memories
С безучастным видом
Я говорил.
С безучастным видом
Слушала ты.
Вот, пожалуй, и все.
Я говорил.
С безучастным видом
Слушала ты.
Вот, пожалуй, и все.
читаем?
Кучики задвинул седзи и прислонился лбом к деревянным планкам. Уже неделю он сходил с ума. Самым натуральным образом.
Когда умерла Хисана, он отчасти был рад ее посмертной просьбе найти сестру – это помогало держаться. Тем более что Кучики рос один, и сестренка или братик были его детской мечтой. А теперь появилась возможность ее осуществить…
Кто ж знал, что все так выйдет!
А еще Кучики в теории любил детей. На практике общаться как-то не доводилось. Пока он был занят поисками, воображение рисовало ему заманчивые картины – как этот пустой пыльный дом снова оживает, как его снова будут ждать и у него опять будет кто-то близкий, с кем можно будет поговорить, кому можно что-то рассказать…
Стоя перед закрытыми дверями в академии, такими до боли знакомыми, Бьякуя нервничал, пожалуй, сильнее, чем на выпускном экзамене. Сердце стучало…
А еще он хотел, чтобы она была похожа на Хисану. Чем-то ее напоминала.
Видимо, у слышавших это Ками было слишком жестокое чувство юмора!
Похожа… Слишком! Невозможно!
Кучики сходил с ума. Призрак жены, пугавший его раньше во снах, ожил, и теперь потерянно бродил по дому. Сталкиваясь с ней, Бьякуя собирал всю свою волю в кулак, чтобы не отшатнуться и не закричать.
Копия… Сестры ведь не могут быть так похожи!
Или могут?
Но только внешне. Да и ростом ниже. И все же, все же…
Проклятое сходство ужасно мешало, даже зная что это не Хисана. Словно кто-то услышал его молитву и вернул ее к жизни… Вот только боги или демоны?
Выходишь утром к завтраку и вот – она сидит как живая. Та же юката в ирисах, тёмная прядка через лицо, и кажется что все было кошмарным сном, и хочется подойти, обнять сказать что-то, заплакать… А вместо этого «С добрым утром Нии-сама!» – как удар ножом в сердце. Другой голос, другие жесты, другие манеры… И ведь интересно поговорить с ней, узнать больше о ее жизни там, в Руконгае, но невозможно переступить через себя.
И тело с рассудком стараются держаться как можно дальше – разум прячется за догмами, вежливостью и воспитанием.
И тянутся дни, недели, похожие на кошмар, когда по дому бродит что-то чужое, завладевшее телом любимой. И, просыпаясь от слез, Бьякуя думает, что бедная Рукия ни в чем не виновата, просто он боится ее, боится забыться и сделать что-то неподобающее.
Вечер. Дымка заката над садом. Кучики, безумно усталый, возвращается из патруля. Она стоит как и раньше, на терассе, смотря на небо. И ноги сами идут, и губы замирают в нескольких сантиметрах от ее шеи. Нет!
- Нии-сама! Почему вы шатаетесь? С вами все в порядке?
«Нет, нет, нет… Не она! Ее уже ничто не вернет! И как, я мог спутать?! Она другая… Во всем!»
И пусть хоть весь Готей шепчется, но в действительности он даже пальцем ее не тронет.
«Хисана, милая, за что мне это?! Кто эта девушка?.. За что мне все это? Это твоя месть?!»
И слезы капают на фамильный шарф…
Кучики не плакал на похоронах, не плакал и потом – не мог. А теперь… И сны, которые сводят с ума, где эти двое сливаются в одну – совсем иную, незнакомую, пугающую…
Прося Укитаке не выдвигать ее в высший офицерский состав, он чувствует себя последним подонком. Кто он такой чтоб мешать ее карьере?! С ее рейацу она далеко пойдет. И, возможно, быстро умрет. И тогда все – конец мучениям, ежедневному помешательству.
Сколько можно боятся возвращаться в собственный дом и для этого задерживаясь допоздна в офисе Шестого отряда! А еще спрашивают, нужен ли ему лейтенант. Зачем? Что он будет делать в сводное время?
И сны… Снова сны. Но теперь уже совсем другие. Где рука сама тянется к шее – задушить.
Ну как, как можно так жить?! Слава Ками, она сама старается не попадаться на ему глаза. Неужели боится? Или чувствует угрозу?
Сидит у стола. Та же поза… Нет, не она. Совсем не она. И если ее убить, то всё равно ничего не изменится.
Вежливая, тихая, покорная. Где же та бойкая девочка из Академии? И мысли о собственном моральном уродстве. Она ведь даже не догадывается, о чем ты думаешь, Кучики! Подойди, сломай лед, поговори с ней! Хватит ее боятся и прятаться по углам!
Вдох-выдох, подойти. Вот-вот…
- Нии-сама, я уже ухожу, не буду мешать.
Время тянется как карамель. Все проходит. Весны больше не будет. И милый образ в сердце все менее четок, и снов больше нет. Вообще. А та другая, что заняла твое место в доме, а по мнению многих и в постели, все еще ходит, душит…
Все как ты просила, Хисана.
Твоя душа довольна?
А Рукия? Просто живет в этом доме. Вы с ней словно праллельные прямые. Ты даже ничего он ней не знаешь. Уже не боишься, но и знать не желаешь.
Теперь, встретившись ненароком в коридоре, от тебя отшатывается она.
Кучики задумчиво ходит по дому. Ушла. На грунт. Она ведь хотяла с тобой поговорить, а ты? Привычка…
Рука лениво поднимает выпавшую из стопки папку, открывает. И снова, почти забытые слезы подкатывают к горлу. Как там дразнилась в далеком детстве Йоруичи? Плакса-тян? Так вот ты все такой же, Бьякуя. Тоже мне – глава клана.
Руки бережно переворачивают один лист за другим, персонажи узнаются по атрибутам и номерам на плащах. Зайчики, медведи, кошечки… И он сам – смешной чибик в кейсекане, с подписью «братик». Не «господин уважаемый старший брат», а вот так – просто и душевно «братик»…
Значит все-таки можно как-то пройти через эту крепостную стену отчуждения и удушливой тишины?
Папка аккуратно прячется в ящик рабочего стола.
Я подожду пока ты вернешься.