Сольвейг не очень хорошо помнила окончание боя, который все называли Война Гильдий. Память фокусировала лишь обрывки заклинаний, которые обрушивались на неё в течение битвы. Гаснувшее сознание, слова облегчения, что всё закончилось и весь этот ужас теперь перестанет завладевать ею. Нет, слишком просто. Хилари, голубоглазая пристка, вовремя успела подлечить.
Какое-то мгновение боль была настолько сильна, что хотелось лечь на землю рядом с врагами и закончить этот фарс.
Усталый мозг вяло фиксировал страшные картины, которые не мог проанализировать.
Слишком много боли. Слишком много страха. Слишком много смерти…

Маркиз, наш доблестный бард. Шарит по земле руками, ищет свои очки. Сольвейг, не останавливаясь, автоматически подбирает блеснувшие под ногами стекла, и подает ему. Он интуитивно кивает, и также автоматически одевает их на нос. Вряд ли это ему помогло, точным бросок вражеского алхимика ему выжгло глаза.

Айри. Окрашенные кровью некогда пшеничные волосы лежат на лбу. Она мертва. Не выдержала отражение своего удара от щита паладина. Надо же…ещё вчера радовалась взятой азуре.

Трупы, трупы, трупы…
Свои. Чужие. Смерти всё равно.

Давид, наш Гильд Мастер, выживший в очередной раз, сидел над телом своей жены держа её за холодную руку.
Красивая девушка, темные каштановые волосы, закрепленные аккуратной заколкой в виде сердца, кажется, он подарил её ей на свадьбу, обаятельная улыбка, добрые кофейного цвета глаза. Её было трудно убить. Она просто человек. Её уважали и никогда не трогали.
Враги оказались более безжалостными. И теперь карие глаза невидяще смотрели в небо.

Сольвейг всегда считала его, таким же, как его отец, тот бы незадумываясь отложил бы эту боль в самый дальний уголок памяти и бросился помогать раненным. Надо же...

Отрешенность.

Она смотрела, как заходящее солнце золотом блестит на его взъерошенных волосах… как он пытается полной грудью вдохнуть прохладный вечерний воздух… как его правая рука сжимается в кулак, заставляя кожу на костяшках пальцев бледнеть.

Враги были как неизмеримая по величине волна, которая, накатившись на берег, уносила маленькие камешки в бушующую пучину, унося в море смерти большинство друзей.

Битва не дала ничего кроме ненависти, которая врывалась в сердца, как ледяной ветер, превращая его в осколок льда.




* * *

Когда он ушел из гильдии, Сольвейг не стала останавливать его. Знала что это бесполезно
Часть его умерла. Давид всегда боялся воспоминаний. Но их было слишком много.
Дни заканчиваются, на смену им приходят темные звездные ночи.
С тех пор она так и не разу его не видела. Странствующие барды Рашеля говорили, что видели его. Он отправился в далекое путешествие, и вряд ли вернется. Он никогда не странствовал. Возможно он когда-нибудь найдет то что ищет.

Это война. Мы выжили. Мы победили. Мы живы.

Живы ли?